Кирилл, 46 - 8 сентября 2010 17:39

Перед тем, как сесть за уроки, Лёшка достал прошлогоднее фото своего класса. Он смотрел на Наташку, на её светлые волосы, голубые глаза, на её ноги, которые задорно выглядывали из-под короткой школьной формы, на начавшую появляться грудь … Возбуждение росло, Наташка очень сильно нравилась Лёшке, снилась ему ночами. После таких снов приходилось менять трусы. Возбуждение росло, правой рукой Лёшка высвободил из штанов, торчащий, как Эйфелева башня, хуй. Сначала медленно, а потом постепенно наращивая темп, Лёшка начал дрочить. «Наташка, я хочу тебя. Наташа. Наташенька», — шептали Лёшкины губы, пока рука заменяла ему Наташкину недоступную, но желанную пизду. Всё. Лёшка затолкал ношенный носок, в который только что кончил в батарею и начал решать заданные на дом задачки по математике. Вскоре ему это занятие наскучило. Захотелось чего-нибудь почитать. Лёшка задумался: «Что выбрать сегодня?» «Пышка» Ги де Мопассана была вчера, «Руся» Бунина позавчера. «Декамерон» Бокаччо? Даа! Страницы, которые нужно отыскать в этой толстенной книге, заучены наизусть. Почитать про то, как загоняли дьявола в ад? Или лучше про садовника в женском монастыре? Лёшка остановил выбор на истории про соловья, которого поймала молодая и ебливая девка. Глаза бежали по бессмертным строкам Бокаччо, а рука двигала возвратно-поступательными движениями крайнюю плоть. «Успею или не успею до конца рассказа?», — промелькнула в голове у Лёшки перед тем, как тело захлестнула сладкая истома блаженства. «Чёрт. Опять штаны спермой запачкал»,- лениво подумал он.
Надо учить историю. Исправлять двойку. У учительницы истории Ирины Викторовны грудь была пятого размера, так говорили пацаны в классе, и на её уроках Лёшка мог только пялиться на это чудо природы. Какие исторические личности? Какие даты? Пятый размер!!! Тем более учительница любила носить кофточки в сетку, которые давали большой простор фантазии, позволяя любоваться черными бюстгальтерами, с трудом удерживающими колыхающееся в них богатство. Стоило Лёшке вспомнить об истории, а значит об учительнице истории, как хуй начинал проситься на свободу, а подсознание направляла к его восставшей плоти, накаченную ежедневными тренировками, руку. На странице с параграфом об октябрьской революции случайным образом образовалось мокрое липкое пятно, Лёшка вытер его подсохшим в батарее носком. Пора пообедать. Бабушка сварила любимые Лёшкины пельмени. Вкуснятина. С деревенским молоком, густо посыпанные черным перцем пельмени исчезали в Лёшке, как мусор исчезал в их новеньком пылесосе «Ракета». После обеда Лёшка заглянул в комнату, где поселили, приехавшую в гости тётю Свету – мамину младшую сестру. Что это? В батарее Лёшка заметил тётины чёрные трусики. Никто не помешает? Нет. Бабушка моет посуду … Лёшка достал трусики, на их внутренней стороне, там где они прижимаются к пизде ( О… к настоящей пизде …) что-то белело. Что-то засохшее. Лёшка поднёс трусики к лицу и втянул носом воздух. «Боже … Какой божественный запах … Ооооо», — подумал он. Хуй уже, конечно же, стоял. Лёшка прикоснулся к нему тем местом трусов, на которым были высохшие выделения из тётиной пизды и сразу же кончил. «Какой кайф. Божественно.»- крутилось в его голове. После того, как Лёшка написал сочинение на тему: «Как я провёл лето», ему снова захотелось подрочить. Просто так. Без Декамерона, без Наташкиной фотки и без тётиных грязных трусов. Лёшка сидя на кресле, достал хуй, готовясь в очередной раз погонять крайнюю плоть … «Лёшка, пожалей меня, я уже не могу»,- вдруг услышал он чей-то голос. Испугался. Кто-то застал его за этим неприглядным занятием? Что же теперь будет? Нет, только не это!
«Лёшка, это я, твой хуй»,- снова тихо кто-то сказал. Лёшка посмотрел вниз, маленькие губки хуя шевелились!!! Он говорил!!! «Лёшка, ну сколько же можно дрочить? У меня уже мозоли на пещеристых телах»,- жаловался Лёшке его член. «Это какой-то пиздец»,- подумалось Алексею.

• 
• 
•